Что наша жизнь?

Угораздило же меня сломать ногу после двух недель армейской жизни. Да не всю ногу, а палец на ней. Да и палец-то безымянный. Да и нога-то левая. В общем, пустяк, а не перелом. Но без приключений, как и всегда в войсках, не обошлось.

Произошло это в спортзале, когда я болтал ногами на брусьях вперед-назад, разводя их над снарядом. Упражнение такое. Я развел ноги чуток раньше, попал по брусу и шмякнулся на мат со страшным матом.

Посидел, покурил, прошло. Продолжил бы служение Родине и дальше, да нога не дает.   Ступня стала зеленой со свекольными прожилками. Но это ничего. А вот размер ноги увеличился, и с портянкой теперь она в сапог не лезет. А на улице декабрь, а за окном Сибирь. Нет, конечно, до столовой я доковыляю. Если надо - даже пять раз в день. Но вот строевая подготовка, она никак без портянки не возможна.

Не любитель я жаловаться да попрошайничать, а пришлось подойти к сержанту. В ответ услышал вполне предсказуемое:

- Так. Идешь к фельдшеру. С ним в лазарет. Но если перелома нет – урою!

Покатился мой клубочек к фельдшеру. Тот изрек, глядя на меня снизу:

- Я, конечно, отведу тебя в лазарет. Но смотри, если зря, то за углом там и урою.

Побрели мы с ним аж на другой конец военного городка в лазарет. Приходим. Там встречает нас прапор усатый в халате беленьком. Ура!
Добрались-таки до настоящего медика, у меня на сердце полегчало. Прапор фельдшера выслушал внимательно, пописал бумаги какие-то и провел меня в рентген-кабинет под локоток, при этом на ухо нашептывая:

- Если ничего не обнаружу, пойму, что шлангуешь, то здесь и закопаю, понял?

Да понял уже, естественно. С третьего раза-то!

Вот оно счастье! Есть перелом у меня, есть. Удивленный прапор вышел к нам с мокрым снимком:

- Оставляй. Повезло ему. Будем ложить.

Так я после двухнедельного кошмара, внезапно оказался на курорте. Правда с гипсом по колено.

Светло, тепло, чистенько. В столовой салфетки и еда настоящая. На снег не посылают , спасибо, гипс. В палате товарищ стал меня эсперанто обучать. В тумбочке книга по стенографии отыскалась. Такой тяги к знаниям, я ни до ни после не испытывал. Ловко, как оказалось, «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов» родная армия рождать.

Одна у меня проблемка обрисовалась вскоре. Нога под гипсом чешется – заснуть не могу.

Решил быстро. Линейкой пошарил, чесаться перестала. Но затекает. Опять смекалка выручила. Я потихоньку гипс стащил, и стал на ночь, как сапог под койку прятать. Лафа!

А перелом? Да, хрен с ним, и так срастется.

Вон у Лёхи из Валгинского полка, как привезли, сразу два пальца отмороженных на руке отрезали «под корень». Прозевал, боялся сержанту сказать. И не комиссуют даже – рука-то левая…

- Мужики, вы что обалдели, это ж не шутки! – это я ношусь по палатам за полчаса до утреннего осмотра. Какая-то падла подшутила – сперла гипс, пока я спал. Так и не созналлся никто. Пришлось стырить пяток бинтов в перевязочной и туго перемотать. Уфф, пронесло! Вечером сестру упрошу, перегипсует.

В лазарете тоже есть армейский порядок. Старшина лазарета из больных, Саша Штольц, немец. До фига их тут в Сибири. Он придумал мне постоянную нагрузку. Отныне каждое утро меня ожидает в подвале ванна картошки, полчаса работы ведерной картофелечистки и последующее выдирание глазков часа на три. Достало. Прошу друга полиглота слепить мне фразу на немецком. Помню ее до сих пор: « Саша, штель мих биттэ нихт картофелен цу шейлен.» (Stelen mich , bitte, Nicht Kartoffelen zu schälen) Саша, не заставляй меня, пожалуйста чистить картошку.

Не сработало. Чистим дальше.

И все равно, жизнь здесь прекрасна! Вон ночью по спутнику будут хоккей передавать. Наши играют с … Да не помню, с кем. И какая разница – наши же! Все планируют прокрасться в ленкомнату, когда дежурная заснет. Мне хоккей не интересен, я не болельщик. Но желание запретного плюс коллективизм пересиливают. Иду с ними.

Шуршит тихонько лед под коньками по телевизору, постукивают клюшки. Мы приникли к экрану. Сестра спит через коридор. Все складывается удачно, но что же наши никак не забьют. Уже второй период, а счет все 0:2. Ну вот, наконец появляется шанс... Удар! Гол!

- Го-о-ол!

Да что ж вы так орете-то, болельщики! Вон уже топот сестры по коридору.

На утро все «любители хоккея» отправляются по частям. Независимо от состояния здоровья.

Прощай, уютный теплый лазарет, здравствуй, карантин.

Так я вписал новую страницу в лечебную практику: "Лечение переломов за две недели. В армии. У разгильдяев."